Можно контролировать эмоции, но не биение сердца.
Невыносимая нежность.
Шорох темных шершавых страниц,
Стрелки часов погрузились в сон.
Мысли ворохом верениц
Кольцами плывут в потолок.
Где-то за лесом шумит магистраль-
Ветви деревьев гнутся к земле.
Ропот черных до боли ресниц
Тонет в ночной синеве.
От краски белые стены
И за окном неизвестность парит.
А по углам прячутся тени,
И где-то внутри невыносимо болит.
Где-то внутри дрожит иступленно,
Как ослепший осиновый лист.
Сплин маняще чертовски соленый
Горячие губы грозою студИт.
Метра 3 и щербатый асфальт-
Все кругом опять - смотришь вниз.
Строки лягут толпою в тетрадь,
Дрожащей рукой,держась за карниз.
Пару часов до немого рассвета,
Цепляясь за мыльные завитки.
Безмятежно дыханием где-то
Ты цепляешься за сладкие сны.
Шорох темных шершавых страниц,
Стрелки часов погрузились в сон.
Мысли ворохом верениц
Кольцами плывут в потолок.
Где-то за лесом шумит магистраль-
Ветви деревьев гнутся к земле.
Ропот черных до боли ресниц
Тонет в ночной синеве.
От краски белые стены
И за окном неизвестность парит.
А по углам прячутся тени,
И где-то внутри невыносимо болит.
Где-то внутри дрожит иступленно,
Как ослепший осиновый лист.
Сплин маняще чертовски соленый
Горячие губы грозою студИт.
Метра 3 и щербатый асфальт-
Все кругом опять - смотришь вниз.
Строки лягут толпою в тетрадь,
Дрожащей рукой,держась за карниз.
Пару часов до немого рассвета,
Цепляясь за мыльные завитки.
Безмятежно дыханием где-то
Ты цепляешься за сладкие сны.